К вопросу о правовом регулировании внедоговорных обязательств в международном частном праве Республики Молдова на современном этапе

Наталья Осояну, др., ст.преп., ULIM

В статье рассматриваются вопросы, связанные с регулированием внедоговорных обязательств различного характера, осложнённых иностранным элементом. В настоящее время это регулирование основывается на статьях 1614—1618 ГК РМ, чьи положения не соответствуют новейшим тенденциям развития международного частного права (в первую очередь — европейским тенденциям). Представляется необходимым внести изменения и дополнения в ГК РМ, направленные как на устранение некоторых ошибок и неточностей, так и на ускорение эволюции международного частного права Республики Молдова как отрасли права и правового регулирования. Ключевые слова: международное частное право, внедоговорные обязательства, lex loci delicti commissi, lex loci damni, недобросовестная конкуренция

This article explores issues, which appear in connection with the regulation of non–contractual obligations of different types, having a foreign element in their structure. In the meantime the regulation in case is performed mostly on the basis of articles 1614—1618 of the Civil Code of Republic of Moldova, but the norms contained in these articles do not correspond to the modern tendencies of development of international private law (especially those tendencies that exist in the law of the European Union). Therefore, it is necessary to introduce changes and additions to the Civil Code of Republic of Moldova, aimed at elimination of certain mistakes and inexactitudes, as well as at acceleration of the evolution of Moldavian international private law as a branch of law and legal regulation. Key words: international private law, non–contractual obligations, lex loci delicti commissi, lex loci damni, unfair competition

Как известно, внедоговорными называются те обязательства, которые возникают не на основании соглашения между сторонами, а на основании иных юридических фактов. В международном частном праве наибольшее внимание, как правило, уделяется тем внедоговорным обязательствам, причиной которых становится причинение вреда, хотя на самом деле эта правовая категория включает и другие виды обязательств — например, обязательства вследствие неосновательного обогащения или обязательства, возникающие вследствие недостатков товаров, работ, услуг. В Гражданском Кодексе Республики Молдова (далее — ГК РМ) правовое регулирование внедоговорных обязательств осуществляется в следующих статьях1:

• Ст.1614 «Ведение дел без поручения. Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения»
• Ст.1615 «Неправомерное действие»2
• Ст.1616 «Ответственность за причинение вреда личности»
• Ст.1617 «Ответственность за продукты с недостатками»
• Ст.1618 «Ответственность за недобросовестную конкуренцию»

Основной статьей является ст.1615, в которой, помимо общего определения вредоносного действия устанавливаются пределы применения права, регулирующего деликтную ответственность: согласно ч.(2), оно охватывает деликтную правоспособность; форму, условия и пределы деликтной ответственности; условия ограничения деликтной ответственности или освобождения от нее; характер вреда, возмещения которого можно потребовать; возможность передачи требования о возмещении вреда; лиц, имеющих право на получение возмещения. Следует также учесть, что в соответствии с ч.(3) ст.1590 ГК РМ дееспособность иностранного гражданина или лица без гражданства в отношении обязательств, возникающих вследствие причинения вреда, определяется по законодательству Республики Молдова, в отступление от общего правила, согласно которому дееспособность иностранца устанавливается его национальным законом.

Известный американский автор С. Симеонидес пишет: «[И]стория международного частного права в общем и коллизионного права в частности — это история напряженных столкновений между двумя главнейшими принципами регулирования — территориальным и персональным. Это особенно справедливо по отношению к коллизиям в области деликтов»3. Оценивая правовое регулирование внедоговорных обязательств и деликтных отношений в международном частном праве Республики Молдова, можно сделать предварительный вывод о преобладании территориального принципа. Фактически, основной является отсылка к праву того государства, на территории которого было совершено неправомерное действие (закон места совершения деликта, lex loci delicti commissi); к ней примыкают отсылки к праву места осуществления деятельности ведущим дело без поручения и места, где произошло неосновательное обогащение. Коллизионный принцип lex loci delicti commissi можно назвать одним из старейших и наиболее известных в мировом масштабе, хотя в ряде правовых систем — включая и правовую систему Республики Молдова — он представляет собой лишь один из вариантов разрешения коллизионной проблемы. Как отмечает российский правовед В.П. Звеков, «отношение [к lex loci delicti commissi] в доктрине и практике колеблется от безусловного признания до существенного ограничения или вытеснения новыми, гибкими коллизионными формулами»4. С этой точки зрения в международном частном праве Республики Молдова принцип lex loci delicti commissi применяется в ограниченном виде, в комбинации с иными коллизионными правилами, а именно:

• Если все или часть причинивших вред последствий вредоносного действия проявляются на территории иного государства, чем то, где оно было совершено, к взаимному возмещению применяется право этого государства (ч.(3) ст.1615 ГК РМ);

• Требования о возмещении вреда, причиненного личности средствами массовой информации, определяются, по выбору потерпевшего: по национальному закону потерпевшего, закону его места жительства или места нахождения; по закону государства, на территории которого проявились причинившие вред последствия; по закону государства места жительства или места нахождения причинителя вреда (ст.1616 ГК РМ);

• Требования о возмещении вреда, причиненного в связи с недостатками продуктов, предназначенных для личного или семейного потребления, определяются, по выбору потерпевшего: по закону государства его места жительства или места нахождения; по закону государства, на территории которого приобретен продукт, при условии, что производитель или поставщик докажут, что продукт поступил на рынок этого государства без их согласия (ст.1617 ГК РМ);

• Требования о возмещении вреда, причиненного недобросовестной конкуренцией, определяются: по закону государства, на территории которого проявились причинившие вред последствия; по закону государства, на территории которого зарегистрировано лицо, которому причинен вред; по закону, определяющему существо договора, заключенного между сторонами, если недобросовестная конкуренция имела место и причинила вред отношениям между ними (ст.1618 ГК РМ).

Ещё один коллизионный принцип в Гражданском кодексе напрямую не назван, однако он подразумевается — это закон страны суда, lex fori, который может применяться, исходя из ч.(4) ст.1578 ГК РМ, в случае невозможности установления содержания иностранного закона. Таким образом, международное частное право Республики Молдова допускает определение права, применимого к деликтным правоотношениям, в соответствии со следующими коллизионными привязками: lex loci delicti commissi; lex fori; lex personalis потерпевшего или причинителя вреда, а также lex societatis причинителя вреда; lex loci damni; lex contractus (lex causae) в случае недобросовестной конкуренции. Это достаточно широкий спектр применимого права, однако следует отметить, что соответствующие положения ГК РМ очень лаконичны и на официальном уровне никак не истолковываются, вследствие чего вполне вероятны проблемы, связанные с разрешением трансграничных споров, возникших в связи с деликтами или, в целом, обязательствами внедоговорного характера. Учитывая осуществляемую в настоящее время гармонизацию внутреннего законодательства Республики Молдова с правом Европейского Союза и принимая во внимание объективную необходимость совершенствования молдавского международного частного права (а также тот факт, что современное европейское коллизионное регулирование внедоговорных обязательств начало формироваться ещё в 1967 г.5), можно сделать вывод, что одной из моделей для реформы мог бы стать Регламент (ЕС) № 864/2007 Европейского парламента и Совета от 11 июля 2007 г. о праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам («Рим II»)6. В основе Регламента лежит принцип применения «права страны, где наступает вред, независимо от того, в какой стране произошел юридический факт, влекущий наступление вреда, и в какой стране или в каких странах наступают косвенные последствия данного юридического факта» (ч.(1) ст.4); также предусмотрено, что «если лицо, которое привлекается к ответственности, и лицо, которому причинен вред, в момент наступления вреда имеют свое обычное место жительства в одной и той же стране, то применяется право этой страны» (ч.(2) ст.4) и что «если из всех обстоятельств дела вытекает, что причинение вреда имеет явно более тесные связи7 с другой страной чем та, которая указана в параграфах 1 или 2, то применяется право этой другой страны» (ч.(3) ст.4). Как было отмечено в доктрине, принцип наиболее тесной связи «приобрел характер основополагающего принципа международного частного права во многих государствах. Предусмотренные законами коллизионные правила о выборе применимого права не применяются, если с учетом всех обстоятельств дела ясно, что отношение наиболее тесно связано с другим правопорядком. В таком случае должен применяться этот другой правопорядок»8. При этом, однако, Регламент «Рим II» предусматривает для сторон правоотношения возможность выбирать применимое право «посредством соглашения, заключаемого ими после того, как произошел юридический факт, влекущий наступление вреда, или, когда все стороны занимаются коммерческой деятельностью, — также посредством соглашения, свободно заключаемого ими до того, как произошел юридический факт, влекущий наступление вреда»9. В ряде случаев, особо отмеченных в Регламенте, свобода выбора ограничена.

Регламент «Рим II» содержит отдельные положения, регулирующие такие особые вопросы внедоговорной ответственности, как, например, причинение вреда окружающей среде (ст.7), ответственность за проведение забастовки или локаута (ст.9), culpa in contrahendo (ст.12). Эти три вида правоотношений никак не регулируются ни ГК РМ, ни каким–либо другим внутренним нормативно–правовым актом.

Говоря о Регламенте «Рим II» следует отметить, что недавняя реформа румынского международного частного права, выразившаяся в отказе от автономной кодификации и переносе коллизионных норм в новый гражданский кодекс, затронула коллизионное регулирование внедоговорных отношений следующим образом: согласно статье 2.641 ГК Румынии10 право, применимое к внедоговорным обязательствам, определяется согласно положениям права Европейского Союза (ч.1) — то есть, тем самым Регламент был инкорпорирован в румынское международное частное право, — а в областях, которые не входят в сферу действия права Европейского Союза, применяется право, которое регулирует по существу гражданское правоотношение, уже существующее между сторонами, если иное не предусмотрено международными конвенциями или особыми правилами (ч.2). Фактически, есть только одна «область, не входящая в сферу действия права Европейского Союза», напрямую предусмотренная в ГК Румынии, в статье 2.642. Эта статья содержит следующие положения:

(1) Претензии по возмещению ущерба, причиненного частной жизни или личности, включая ущерб, причиненный с использованием масс–медиа или любого другого средства массовой информации, регулируются, по выбору пострадавшего лица:

a) законом государства его обычного места жительства;

b) законом государства, где проявились вредоносные последствия;

c) законом государства, в котором лицо, причинившее ущерб, имеет обычное место жительства или уставное место нахождения.

(2) В случаях, предусмотренных в части (1) пунктах a) и b), требуется также, чтобы лицо, причинившее ущерб, имело разумные основания считать, что последствия его действий против личности проявятся в одном из этих двух государств.

(3) Право ответить на совершенные против личности посягательства подчиняется закону того государства, где появилась публикация или вышла в эфир передача.

При сравнении этой статьи и статьи 1616 ГК РМ заметно, что хотя основные коллизионные привязки совпадают если не по форме, то по содержанию, положения статьи 2.642 ГК Румынии всё же отличаются большей степенью детализации и ясности. Кроме того, ч.(3) этой статьи предусматривает возможность «ответить на совершенные против личности посягательства», которой нет в ГК РМ. Представляется необходимым внести соответствующие изменения в ст.1616 ГК РМ, особенно с учётом того, что разрешение споров в области причинения вреда частной жизни или личности с использованием средств массовой информации в контексте международного частного права представляет особую сложность из–за интернета, чья «международная проницаемость», как отмечает С. Симеонидес, принесла СМИ не только возможность охватить зарубежную аудиторию, но и риск быть вызванными в суд какого–нибудь иностранного государства, который будет руководствоваться неблагоприятными для них иностранными законами11. Интернет также приводит к уточнению некоторых понятий и вынуждает суды в некоторых случаях использовать нестандартный подход в решении, казалось бы, классических проблем — например, в статье М. Ричардсон и Р. Гарнетта рассматривается дело, в рамках которого суду пришлось внести изменения в традиционное понятие «место публикации«: «Ранее под «местом публикации» подразумевалось место, где материал сделался достоянием общественности, и публикация закономерно подразумевала, что ответчику можно вменить нарушение соответствующих локальных норм. В настоящее время «местом публикации» стало место, где происходит завершающее её действие, в результате чего компетентными локальными нормами могут быть только те, которые применимы по отношению к пользователю, который скачивает материал из интернета»12.

Статья 1618 ГК РМ, устанавливающая ответственность за недобросовестную конкуренцию, также нуждается в уточнении в свете изменений в молдавском законодательстве о конкуренции. Она предусматривает, что требования о возмещении вреда, причиненного недобросовестной конкуренцией, определяются: (a) по закону государства, на территории которого проявились причинившие вред последствия; (b) по закону государства, на территории которого зарегистрировано лицо, которому причинен вред; (c) по закону, определяющему существо договора, заключенного сторонами, если недобросовестная конкуренция имела место и причинила вред отношениям между ними. То есть, иными словами, применимым будет право того государства, чей рынок в той или иной степени оказался затронут недобросовестной конкуренцией. В этом контексте можно отметить, что в праве некоторых государств ответственность за недобросовестную конкуренцию, осложненная иностранным элементом, регулируется именно на основании такого критерия. Например, в ГК Российской Федерации установлено, что для регулирования данных отношений применяется «право страны, рынок которой затронут [недобросовестной] конкуренцией, если иное не вытекает из закона или существа обязательства»13. Если вновь обратиться к праву Европейского Союза, то п.21 Преамбулы Регламента «Рим II» устанавливает, что «в отношении недобросовестной конкуренции и действий, ограничивающих свободную конкуренцию, правило конфликта законов должно защищать конкурентов, потребителей и общественность в целом, и гарантировать нормальное функционирование рыночной экономики. Привязка к праву страны, на территории которой затрагиваются или могут затрагиваться конкурентные отношения или коллективные интересы потребителей, как правило, позволяет достичь этих целей»14. П.22 Преамбулы уточняет, что «в случае, если рынок затрагивается или может затрагиваться более чем в одной стране, то истец должен иметь возможность в определенных обстоятельствах выбирать в качестве основы своего требования право суда, которому подается иск». В самом тексте Регламента соответствующие положения содержатся в ст.6, которая предусматривает в качестве применимого уже упоминавшееся «право страны, на территории которой затрагиваются или могут затрагиваться конкурентные отношения или коллективные интересы потребителей», а также уточняет, что если недобросовестное конкурентное действие затрагивает исключительно интересы определенного конкурента, то применяется ст.4 — то есть, общее правило, «право страны, где наступает вред, независимо от того, в какой стране произошел юридический факт, влекущий наступление вреда, и в какой стране или в каких странах наступают косвенные последствия данного юридического факта». Следует отметить, что ст.1618 ГК РМ не разграничивает случаи, когда от недобросовестной конкуренции пострадали предприниматели и/или потребители, в результате чего представляется возможной ситуация, когда правовая квалификация определенного правоотношения будет осложнена тем, что его можно будет в равной степени отнести к недобросовестной конкуренции или к причинению вреда личности, поскольку одной из форм недобросовестной конкуренции является, как будет подробнее рассмотрено далее, так называемая дискредитация конкурента. Очевидно, что коллизионное регулирование ответственности вследствие недобросовестной конкуренции, как и внедоговорной ответственности в целом, в международном частном праве Республики Молдова является недостаточно подробным и не может применяться для разрешения наиболее сложных проблем, возникновение которых вполне вероятно по причине всё большей вовлечённости предпринимателей и предприятий из Республики Молдова в торговые отношения с Европейским Союзом.

Продолжая анализ правового регулирования ответственности вследствие недобросовестной конкуренции, необходимо указать на важность её точного определения. Согласно ст.4 Закона РМ о конкуренции от 7 июля 2012 г.15, недобросовестная конкуренция — это любое действие предприятий, осуществленное в процессе конкуренции, противоречащее общепринятой добросовестной практике хозяйственной деятельности. Классификация недобросовестной конкуренции включает следующие виды:

• дискредитация конкурентов (ст.15), осуществляемая путём распространения предприятием ложных сведений о своей деятельности, своих продуктах, призванных создать более благоприятное положение в сравнении с конкурентами, или путём распространения предприятием ложных утверждений о деятельности конкурента или о его продуктах, наносящих ущерб деятельности конкурента;

• склонение к расторжению договора с конкурентом (ст.16), а также к невыполнению или ненадлежащему выполнению договорных обязательств перед соответствующим конкурентом путем предоставления или предложения непосредственно или через посредника материального вознаграждения, компенсации или других преимуществ предприятию, являющемуся стороной договора;

• получение и/или использование предприятием информации, составляющей коммерческую тайну конкурента, без согласия такового, если это затрагивает или может затронуть законные интересы конкурента (ст.17);

• переманивание клиентуры конкурента, осуществляемое предприятием путем введения в заблуждение потребителя относительно характера, способа, места изготовления, основных характеристик продукта, в том числе относительно его использования, количества, цены или метода расчета цены (ст.18);

• любые действия или деяния, которые могут создавать любым способом смешение с предприятием, продуктами или хозяйственной деятельностью конкурента; в частности, незаконное полное или частичное использование товарного знака, знака обслуживания, фирменного наименования, промышленного рисунка или модели либо других объектов промышленной собственности, а также незаконное копирование формы, упаковки и/или внешнего оформления продукта какого–либо предприятия и размещение соответствующего продукта на рынке или незаконное копирование рекламы предприятия, если это затрагивает или может затронуть законные интересы конкурента (ст.19).

Любая из этих форм может возникнуть как в предпринимательских отношениях, не выходящих за пределы одного государства, так и в трансграничных отношениях. Судебная инстанция Республики Молдова, рассматривая спор, возникший в связи с правоотношением такого типа, должна будет осуществить первичную квалификацию по праву РМ16 и установить, является ли то или иное действие одной из установленных внутренним законодательством форм недобросовестной конкуренции; лишь в случае положительного ответа на этот вопрос суд обратится к ст.1618 ГК РМ, чтобы установить применимое право, которое, с учётом фактических обстоятельств, может оказаться как иностранным, так и собственным правом суда (lex fori).

Таким образом, правовое регулирование внедоговорной ответственности в международном частном праве Республики Молдова носит фрагментарный характер и содержит неточности. Можно сделать вывод, что это регулирование нуждается, по меньшей мере, в следующих дополнениях:

1. Необходимо расширить круг регулируемых правоотношений таким образом, чтобы он включал и такие вопросы внедоговорной ответственности, как причинение вреда окружающей среде, ответственность за проведение забастовки или локаута, culpa in contrahendo, а также ряд других областей. В настоящее время ГК РМ охватывает только наиболее традиционные формы внедоговорных отношений, и не все содержащиеся в статьях 1614—1618 нормы могут быть использованы для регулирования отдельных ситуаций специфического характера, включая уже названные, но не ограничиваясь ими.

2. Необходимо пересмотреть подход к коллизионному регулированию внедоговорной ответственности и выстроить более четкую иерархию коллизионных привязок, предназначенных для определения права, применимого к различным видам внедоговорных отношений, обращая особое внимание на принцип применения права страны, где наступает вред, поскольку именно он может оказаться одним из ключевых элементов гармонизации правового регулирования в области международного частного права с европейскими правовыми стандартами.