ISSN 1857-4122
Publicaţie ştiinţifică de profil Categoria B
Trimite un articol
ISSN 1857-4122
Publicaţie ştiinţifică de profil Categoria B
Trimite un articol

Современные тенденции развития уголовно–процессуальной политики России

Ольга Владимировна КУЗЬМИНА, кандидат юридических наук, доцент*

The article defines the notion of criminal–procedural policy of the Russian Federation, its Constitutional Basis and the factors that influence the tendencies of its development are analysed.

Keywords: human rights, procedural guarantees, criminal–procedural policy, principles of criminal proceedings, adversarity, form of action, conciliation.

В статье дается понятие уголовно–процессуальной политики Российской Федерации, анализируются ее конституционные основы и факторы, влияющие на тенденции развития.

Ключевые слова и словосочетания: права человека, процессуальные гарантии, уголовно–процессуальная политика, принципы уголовного процесса, состязательность, процессуальная форма, примирение.

Происходящие в последнее время в России реформы, попытки построения гражданского общества, формирование правового государства обусловливают создание новой системы ценностей и влекут кардинальное изменение различных институтов правовой системы. Такие преобразования в сфере уголовного судопроизводства должны соответствовать Конституции РФ (согласно которой человек, его права и свободы являются высшей ценностью), а также мировым стандартам в сфере защиты прав личности. Появление нового подхода к трактовке поставленных перед отечественным уголовным судопроизводством задач и предоставление его участникам гарантий защиты прав и законных интересов связано с принятием в 1991 году Верховным Советом РСФСР «Концепции судебной реформы в Российской Федерации»1, основные положения которой были законодательно закреплены в Конституции Российской Федерации 1993 года и Уголовно–процессуальном кодексе Российской Федерации 2001 года2. Вектор реформирования отечественного уголовного судопроизводства направлен в сторону отказа от репрессивного процесса. Между тем преступность в России находится на достаточно высоком уровне, и власть не может ее не замечать, не реагировать на нее. Поэтому самое простое, но тем не менее весьма емкое определение уголовной политики таково: это отношение власти к преступности3. Причем, «отношение общества и государственной власти к преступлениям, степень его тождественности или расхождения есть одно из свидетельств целостности государства, его интегрированности, его нравственного здоровья»4.

Эффективное противодействие преступности возможно только при наличии детально разработанной уголовной политики, которая является одной из составных частей государственно–правовой политики и определяет основные направления, цели и средства воздействия на преступность. Она должна содержать объединяющую идею и служить общечеловеческим ценностям. Связь политики и права очевидна, «поскольку в основе их социального происхождения находится единый материальный базис и направлены они на регулирование интересов и поведения людей в обществе»5. Общим для государственной политики и права является то, что они формируются в соответствии с господствующим политическим сознанием, которое складывается на основе политической идеологии господствующих политических сил, находящихся у власти6. Правовая политика представляет собой набор мер и действий, которые позволяют отвечать на проблемы и вызовы юридической жизни общества7.

Уголовная политика как явление возникла вместе с государством и преступностью. Первые попытки ее научного анализа были предприняты еще в глубокой древности. В науке до сих пор не установлено, кто первым употребил термин «уголовная политика». Тем не менее крупнейший отечественный исследователь в этой области М. П. Чубинский отмечает, что уже в 1804 году П. Фейербах говорит об уголовной политике как существующем понятии8. Однако и по сей день не выработано единого подхода к нему, что связано с различным пониманием объемов и границ этого явления. Одни авторы включают в понятие уголовно–правовой политики уголовно–исполнительную, уголовно–процессуальную и криминологическую; другие считают, что это самостоятельные части внутригосударственной политики9. А.И. Александров еще более детально структурирует содержание уголовной политики, выделяя такие ее элементы, как уголовно–правовая, уголовно–превентивная, уголовно–розыскная, уголовно–процессуальная, уголовно–исполнительная и уголовно–организационная политика10. М.Ю. Воронин предлагает свою классификацию существующих взглядов ученых на определение уголовной политики. Он выделяет: а) подход, в соответствии с которым уголовная политика включает в себя всю совокупность мер уголовно–правового воздействия на преступность; б) подход, согласно которому уголовная политика связана с социальной профилактикой преступности, воздействием на ее детерминанты и применением уголовно–правовых мер; в) широкий спектр мер, начиная от уголовно–правовых и заканчивая мерами социального развития 11.

Таким образом, в юридической науке много внимания уделяется уголовной политике как в узком, так и в широком смыслах этого понятия. Об уголовно–процессуальной же политике говорится в основном как о составной части уголовной политики в широком понимании, когда имеется в виду реализация норм уголовного права. Уголовно–процессуальная политика как самостоятельная разновидность правовой политики государства по–прежнему остается недостаточно изученным явлением. Проблемы влияния уголовно–процессуальной политики государства на формирование уголовно–процессуального законодательства и практики производства по уголовным делам остаются в нашей стране незаслуженно обделенными вниманием. Причины этого, по мнению З.З. Зинатуллина, кроются в том, что в 90–е годы XX века в условиях коренных преобразований в России все пресытились политикой и даже к использованию этого слова в правовой науке стали относится настороженно12.На наш взгляд, сущность уголовно–процессуальной политики государства заключается в представлении о должной организации уголовного процесса и желании реализовать это представление. Она отражает отношение власти к расследованию преступлений и разрешению уголовных дел. Власть определяет, на каких принципах будет строиться уголовный процесс, каким образом должны устанавливаться обстоятельства преступления, каков порядок привлечения лица к уголовной ответственности, каковы возможные меры процессуального принуждения, в каком порядке виновному лицу назначается наказание, а невиновное — реабилитируется и т.д.13 Формами воплощения уголовно–процессуальной политики в жизнь являются формирование уголовно–процессуального законодательства и практика его реализации. С.С. Босхолов полагает, что уголовная политика может проявляться через: а) государственную доктрину борьбы с преступностью, выраженную в соответствующих директивных актах (законах, указах Президента, постановлениях правительства); б) научную теорию и синтез соответствующих политических, социологических и правовых знаний; в) особый вид социальной деятельности, направленной на активное, наступательное противодействие преступности14. Безусловно, что уголовно–процессуальная политика производна от уголовной и связана с ней множеством нитей. Уголовная политика является приоритетной по отношению к уголовно–исполнительной, уголовно–процессуальной и криминологической15. Нельзя не согласиться с Н.А. Лопашенко в том, что любая политика, входящая в государственную политику противодействия преступности, опирается на разработанные уголовно–правовой политикой понятия преступного и наказуемого, исходит из них16. Порядок деятельности государственных органов, характер прав и обязанностей участников процесса, виды процессуальных гарантий, характер применяемых в процессе мер принуждения в значительной мере определяется характером материально–правовых отношений17. В то же время следует иметь в виду, что уголовно–процессуальная политика может рассматриваться как самостоятельная сфера правовой политики. На ее определенную самостоятельность справедливо указывали Н.С. Алексеев, В.Г. Даев, Л.Д. Кокорев: «Неразрывная связь уголовно–правовой и уголовно–процессуальной политики в целом не вызывает сомнений, поскольку материальное уголовное право не может быть реализовано вне процесса, а процесс существует для правильной реализации материального права. Однако наличие собственного содержания у каждой отрасли требует конкретизации содержания политики, осуществляемой при помощи каждого конкретного вида правового регулирования»18. По своей сути уголовное и уголовно–процессуальное право — это родственные отрасли права, т.к. конечным результатом любой процессуальной деятельности является установление характера материально–правовых отношений.

В этой связи интересен подход А.Э. Жалинского к тому потенциалу, который содержит в себе состязательная конструкция судопроизводства, а также к тем возможностям, которые создает УПК РФ для развития уголовно–правовых средств защиты от обвинения. Его нормы в сочетании с социальной потребностью совершенствования уголовно–правовой практики актуализируют проблему введения понятий материального обвинения и материальной защиты. Признание этих институтов должно соответствовать состязательности процесса. Материальное обвинение реализуется в структуре отношений уголовной ответственности; уголовно–процессуальное — в структуре уголовного судопроизводства. Однако оба вида обвинения постоянно воздействуют друг на друга19. Таким образом, автор приходит к выводу о необходимости введения материальной состязательности в уголовном праве России, что детерминировано состязательностью уголовно–процессуальной.

Подобно тому, как уголовно–правовые отношения могут быть реализованы только через уголовно–процессуальные, уголовно–процессуальная политика вырабатывает формы реализации уголовно–правовой политики на основе учета закономерных различий в предметах уголовно–правового и уголовно–процессуального регулирования.

Отметим, что некоторые процессуалисты полагают, что принципы уголовного процесса являются наиболее адекватными показателями уголовно–процессуальной политики государства, поскольку именно в них закрепляется идейно–властное выражение воли руководства страны, посредством которого формируется эта политика20. Все принципы, перечисленные во второй главе УПК РФ могут быть качественной основой для функционирования отечественной системы уголовной и уголовно–процессуальной политики21.

В настоящее время в России принцип состязательности определяет общую модель уголовного судопроизводства (ст. 123 Конституции РФ, ст.15 УПК РФ). Она построена на признании высшей социальной ценностью соблюдения должной правовой процедуры, приоритете прав и свобод человека, в силу чего осуждение невиновного считается более опасным для общества, чем оставление безнаказанным виновного. Организация уголовного процесса в строгом соответствии с принципом состязательности приобретает особую значимость в контексте построения гражданского общества, важнейшей задачей которого является защита прав и свобод человека и гражданина. Эта основная идея в первую очередь касается норм уголовного и уголовно–процессуального права, поскольку именно они наиболее существенно затрагивает гарантированные на конституционном и международном уровне права и свободы. На протяжении многих десятилетий XX века уголовная политика России носила преимущественно репрессивный характер. Наша страна в течение длительного периода находилась на одном из первых мест в мире по численности заключенных. Однако, как показывает практика, жестокое наказание не перевоспитывает, а, наоборот, озлобляет человека. Необходимость законодательного закрепления приоритета прав человека стала важным фактором реформирования как уголовного, так и уголовно–процессуального законодательства. Введение состязательной модели судопроизводства в Российской Федерации свидетельствует о приверженности нашего государства ценностям гуманизма и фундаментальных прав и свобод человека. Конкретное содержание отношения «государство — личность» в сфере уголовного судопроизводства проявляется, с одной стороны, в исторической форме уголовного процесса, сущностным признаком которой является соотношение процессуальных статусов органов уголовного преследования и обвиняемого, защитника, а с другой стороны, в сочетании в нем публичных и диспозитивных начал22. Существует неразрывная связь уголовной политики с общей конструкцией уголовно–процессуальной формы, обусловленной политическими, экономическими, историческими и культурными причинами. Поэтому призывы к расширению уголовной ответственности и усилению наказания не гармонируют с такими направлениями современной уголовно–процессуальной политики Российской Федерации, как гуманизация уголовного процесса, повышение защищенности личности, демократизация уголовно–процессуальных мер борьбы с преступностью, строжайшее соблюдение законности23. Представляется, что состязательно организованный процесс создает определенные условия для развития уголовно–правовых средств защиты от обвинения, усиливает возможности уголовного закона и приводит его в соответствие с реальными социальными потребностями, главной из которых является обеспечение жизни человека и самореализации его личности.

Концепция современного уголовного процесса России заключается в том, что его назначение реализуется в процессуальной форме, которая, с одной стороны, способствует установлению обстоятельств дела, а с другой, — обеспечивает соблюдение прав и законных интересов граждан. Она воплощает в себе многовековой отечественный и зарубежный опыт борьбы с преступностью, отражает гносеологические и психологические закономерности и достижения общественной практики, включает в себя выработанные наукой и практикой наиболее эффективные и вместе с тем демократические, гуманные средства и способы установления объективных обстоятельств в деле и наказания виновных. Она призвана обеспечить оптимальные условия для достижения целей правосудия. Уголовное преследование возможно только в процессуальной форме. Это лучшее, чего достигло человечество в данной сфере24.

Одно из концептуальных положений, предопределившее состязательную форму уголовного процесса, выражено в ст.6 УПК РФ. Назначение уголовного судопроизводства в том, чтобы служить защите прав и свобод человека и гражданина, а не быть политическим орудием, средством борьбы с преступностью25. Любая деятельность государства имеет смысл лишь тогда, когда направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Провозгласив приоритет личности, Конституция РФ придала ее интересам статус публичных. «Сущность уголовно–процессуального права двуедина, но по сравнению с уголовным правом преимущественное значение имеет та сторона этой двуединой сущности, которая гарантирует свободу граждан от злоупотребления государством своей репрессивной властью»26. Уголовно–процессуальная политика должна соответствовать провозглашенному назначению уголовного судопроизводства. Учитывая рост преступности и ущерб от нее, важно вести речь не о борьбе с преступностью, а о ее удержании на социально терпимом уровне27. Традиционно одним из жизненно важных вопросов уголовно–процессуальной политики является обоснованность, характер и степень процессуального воздействия государственных органов на правонарушителя. Во всех случаях, когда есть возможность решить задачу при минимальном ограничении прав личности, необходимо отказываться от жестоких мер. Самым главным при формировании уголовной и уголовно–процессуальной политики является вопрос применения принуждения, гарантированности прав человека и законности их ограничения, оптимизации процессуальной формы. По сути, речь должна идти о решении проблемы баланса личных, общественных и государственных интересов в сфере уголовного преследования. Достижение целей уголовного судопроизводства невозможно без надлежащих гарантий реализации прав его участников. Соблюдение разумного баланса между защитой общества от преступности и охраной прав и свобод отдельных лиц, попавших в сферу уголовного процесса, всегда представляло сложную проблему.

Уровень развития общества, социально–экономические и политические факторы в целом предопределяют тенденции развития уголовного процесса. С изменением общих социально–экономических ориентиров России меняется и политика. Ю.А. Ляхов отмечает, что отрыв от происходящих изменений в таком социально–политическом явлении, как политико–правовая идеология и стратегия государства, могут привести исследователей уголовно–процессуальной политики к недостаточно полным и обоснованным или даже ошибочным выводам28. Формирование уголовно–процессуальной политики должно осуществляться на основе как внутригосударственных (национальных), так и международных стандартов, «под которыми понимаются правовые требования осуществления уголовного судопроизводства, основанные на общепризнанных принципах международного права, закрепленных в международно–правовых нормах (общего характера либо международных договорах, ратифицированных всеми либо большинством государств); судебных решений международных судебных органов, носящих прецедентный характер, относящихся к сфере регулирования уголовно–процессуальных отношений, а также национальных норм права»29. В то же время развитие уголовного процесса в России происходит на собственной исторической основе, но с учетом международно–правового опыта. Основные заимствования, реализованные в ходе судебно–правовой реформы в нашей стране, касаются прав человека и суда: общепризнанные принципы, стандарты правосудия, суд присяжных и судебный контроль в стадии предварительного расследования. Вместе с тем существует объективная необходимость в использовании западного и своего исторического опыта реализации общих уголовно–процессуальных стратегий, тесно связанных с уголовно–процессуальной политикой современных государств: 1) защиты прав и свобод подозреваемого и обвиняемого; 2) уголовного преследования; 3) социальной поддержки обвиняемого; 4) социальной поддержки потерпевшего; 5) рациональности и эффективности уголовного судопроизводства; 6) примирения30. Для России это является неизбежным, учитывая ее активную включенность в международные процессы.

1 Канд. юрид. наук, доцент, декан юридического факультета, зав. кафедрой уголовного права и процесса Ивановского государственного университета.

О Концепции судебной реформы в РСФСР: Постановление Верховного Совета РСФСР № 1801–1 от 24 октября 1991 года // Ведомости СНД и ВС РСФСР. № 44 от 31 октября 1991 года. Ст. 1435.

2 Далее — УПК РФ.

3 См.: Александров А. И. Современная уголовная политика России: понятие, структура, содержание // Правоведение №3. 2012. №3. С.175.

4 Поздняков Э.А. Философия преступления. М., 2001. С.557.

5 Ляхов Ю.А. Новая уголовно–процессуальная политика. Ростов н/Д, 1992. С.6.

6 См.: Правовая политика и правовая культура в современной России (Обзор материалов «круглого стола») // Государство и право. 2013. №8. С.106.

7 См.: Малько А.В. Правовая политика: понятие, принципы, виды // Правовая политика: учебн. пособ. / под. ред. А.В. Малько, Р.В. Пузикова. Тамбов, 2012. С.10.

8 См.: Чубинский М.П. Курс уголовной политики. Ярославль, 1909. С. 2–3.

9 См.: Лопашенко Н.А. Основы уголовно–правового воздействия: уголовное право, уголовный закон, уголовно–правовая политика. СПб, 2004. С.263.

10 См.: Александров А.И. Современная уголовная политика России: понятие, структура, содержание. С.179.

11 См.: Воронин М.Ю. Уголовная политика: понятие, история возникновения и развития. М., 2000. С.265.

12 См. Зинатуллин З.З. Вновь о направлениях и некоторых вопросах методологии исследований в сфере уголовно–процессуальной науки // Вестник Оренбургского государственного университета. 2006. № 4. С.161.

13 См.: Александров А.И. Уголовно–процессуальная политика Российской Федерации на современном этапе: понятие и основные направления // Ученые записки Санкт–Петербургского им. В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2010. № 2(36). С.11.

14 См: Босхолов С.С. Основы уголовной политики: конституционный, криминологический, уголовно–правовой и информационный аспекты. М., 1999. С.32.

15 См.: Епифанова Е.В. Уголовно–правовая политика // Правовая политика: уч. пособ. / под ред. А.В. Малько, Р.В. Пузикова. Тамбов. 2012. С.339.

16 См.: Лопашенко Н.А. Указ. соч. С. 268.

17 См.: Даев В.Г. Взаимосвязь процессуальной формы с материальным правом. Развитие и совершенствование уголовно–процессуальной формы. Воронеж, 1979. С.45–52.

18 Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980. С.15.

19 См.: Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико–инструментальный анализ. 2–е изд., перераб. и доп. М., 2009 // СПС КонсультантПлюс.

20 См.: Челохсаев О.З. Современная уголовно–процессуальная политика: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2009. С.6–7; Кондрат И.Н. Уголовная политика государства и нормативное правовое регулирование уголовно–процессуальных отношений. М., 2014. С.43.

21 См.: Титенко Ю.А. Принципы, виды и механизм реализации российской правовой политики: общетеоретический аспект: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Тамбов, 2007. С.10.

22 См.: Шестакова С.Д. Состязательность уголовного процесса. СПб., 2001. С.117–118.

23 См.: Новиков С.А. Институт показаний в свете современной уголовно–процессуальной политики России: тенденции развития и актуальные проблемы // Правоведение. 2013. №2. С.201.

24 См.: Григорьев В.Н. О некоторых современных тенденциях в развитии уголовно–процессуальной формы // Уголовно–процессуальное законодательство в современных условиях: проблемы теории и практики: сб. ст. М., 2010. С.23.

25 См.: Лупинская П.А. Высокое политическое значение уголовного судопроизводства // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). М., 2008. №2. С.277–297.

26 Понятовская Т.Г. Концептуальные основы системы понятий и инструментов уголовного и уголовно–процессуального права. Ижевск, 1996. С.45.

27 См.: Смирнова И.Г. Социальная ценность российского уголовного судопроизводства: автореф. дис. … д–ра юрид. наук. Томск, 2012. С.26.

28 См.: Ляхов Ю.А. Сущность и тенденции развития уголовно–процессуальной политики Российской Федерации: дис. … докт. юрид. наук. Ростов/н/Д, 1994. С.104.

29 Пономаренков В.А. Уголовно–процессуальная правовая политика // Правовая политика: учеб. пособ. С. 464.

30 См.: Стойко Н.Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико–правовое исследование англоамериканской и романо–германской правовых систем. СПб., 2006. С.240–241.