Особенности правового регулирования трубопроводного транспорта в МЧП

Федосов Ярослав Константинович, аспирант Московской государственной юридической академии им. О.Е.Кутафина, Начальник международного департамента ООО «Фемида Практик»
Научный руководитель: Канашевский Владимир Александрович, профессор, доктор юридических наук

The Specifics of Legal Regulation of Pipeline Transport in International Private Law This article is dedicated to the specific characteristics of legal regulation in international private law of the trans-border transportation of energy supplies (oil, gas, petroleum products) by means of long-distance pipeline, as well as to the main problems of conflicts of laws and choice of law rules. The other topic included in this article is the necessity of delimitation between the legal meaning of such terms as «transportation» and «translocation» as traditional and new types of carriage in the trans-border transport law. Key words: trans-border transport law, conflict of laws, transportation of energy supplies, trans–border and long-distance pipeline, oil contract and gas contract, energy transport.

Specificul reglementării juridice a transportului prin conducte în drept internaţional privat Prezentul articol este dedicat specificului reglementărilor juridice de drept internaţional privat a transportului transfrontalier a carburanţilor (petrol, gaze naturale, produse petroliere) prin intermediul sistemului de conducte principale şi problemelor de bază în domeniul reglementării conflictuale şi alegerii legii aplicabile. O altă problemă supusă analizei în cadrul articolului dat este necesitatea delimitării între sensul juridic al noţiunilor de „transportare” şi „transfer“ în calitate de metoda tradiţională şi metoda nouă de transport în dreptul transportului transfrontalier. Cuvinte-cheie: dreptul transportului transfrontalier, drept conflictual, transportarea carburanţilor, conducte transfrontaliere principale, contracte de petrol şi de gaze naturale.

«Нефтепродукты, ввиду их исключительной важности в качестве источника энергии для современной экономики являются ключевым элементом существования государства»1.

Сложно представить современное государство, экономику и общество без источников энергии. Прошли те времена, когда дерево было единственным источником тепла в домах, а уголь был незаменим на заводах и пароходах. Нефть была известны еще со времен древних иудеев, которые при переселении в Персию обнаружили старый колодец «с густой, черной водой», но уже в конце XIX — начале XX века нефть, а за ней и природный газ становятся одними из символов второй промышленной революции, позволив не только увеличить производственные показатели, но и стать причиной появления особого вида транспорта — нефтегазопроводов.

XXI век можно уверенно называть веком энергетики, так как энергоносители стали напрямую влиять на социально-экономическое развитие отдельных регионов и благосостояние нации в целом, а государства-экспортеры используют нефть и газ как политические рычаги на международной арене2.

Правовое регулирование столь важного для Российской Федерации сектора экономики и, в частности, транспортировки углеводородов трансграничным магистральным трубопроводным транспортом3, пока представляет собой разрозненные нормы — ad hoc , содержащиеся в двусторонних срочных договорах, охватывающих лишь отдельные аспекты сотрудничества, в основном технического и тарифного регулирования. Попытки принять Закон «О магистральном трубопроводном транспорте» от 21 сентября 1999 года были провалены, что порождает сложности на практике. В частности, высока степень зависимости поставщиков при экспорте нефти от ОАО «АК «Транснефть» и газа от ОАО «Газпром», от влияния иностранного законодательства, также следует отметить, что данный проект закона не снимает всех коллизионных вопросов, связанных с трансграничной транспортировкой энергоносителей трубопроводным транспортом. Министерством энергетики принято решение о разработке концептуально нового проекта Федерального закона «О добыче, переработке и транспортировке по магистральным трубопроводам нефтяного сырья и продуктов его переработки», который будет иметь комплексный характер. Предполагается, что Закон будет регламентировать правовые, экономические и технологические вопросы в сфере добычи, переработки и транспортировки по системе магистральных нефте-газопроводов, закрепит правовой статус магистральных трубопроводов, предусмотрит перечень полномочий государственных органов в части регулирования отношений в нефтяной сфере4. Перед законодателями стоят задачи урегулировать ряд правовых вопросов, которые относятся к области международного частного права в сфере регулирования трубопроводного транспорта как самостоятельного вида транспортировки и — соответственно — самостоятельного института в трансграничном транспортном праве.

Разумно было бы нормативно разграничить правовое содержание терминов «перевозка» и «перемещение» как традиционного и нового видов транспортировки5. До появления трубопроводной транспортировки в доктрине транспортного права и на практике дефиниции были схожи или даже идентичны, и как следствие взаимозаменяемы, что отразилось на практике. Ярким примером этого является Соглашение о международном транспортном коридоре «Север-Юг» от 12 сентября 2000г., в статье 1 дана следующая правовая дефиниция: «Перевозка грузов — вид услуги по перемещению товара…» Однако, в большинстве Соглашении о транзите нефти и газа сравнительно недавно стал применяться исключительно термин «перемещение». В качестве примера можно привести статью 12 двустороннего договора — Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Казахстан «О транзите нефти» от 7 июня 2002 г., в которой указано: «Таможенный режим, в соответствии с которым нефть перемещается через таможенную территорию государств Сторон, определяется в соответствии с законодательством Российской Федерации и законодательством Республики Казахстан». В качестве многостороннего международного акта можно рассмотреть статью 1 Соглашения о проведении согласованной политики в области транзита нефти и нефтепродуктов по магистральным трубопроводам от 12 апреля 1996г., которая уже дает следующую дефиницию: «Транзит — перемещение через территорию одной из Сторон нефти и нефтепродуктов…».

При использовании трубопровода как особого вида транспортировки, который является самостоятельным «не индивидуализированным»6 энерготранспортом, следует применять особый термин — «перемещение». При транспортировке и нефти, газа и нефтепродуктов любым иным видом транспорта или при смешанной транспортировке возможно применение термина «перевозка», но только для решения вопроса о применимом праве. Таким образом, существует необходимость пересмотра генерального определения транспортировки, где перевозка и перемещение не будут более рассматриваться как взаимозаменяемые термины. На практике в договорах поставки нефти и газа предусматривается определение терминов, применимых к трансграничным нефтяным и газовым контрактам7, например, в главе «Общие условия поставки» обычно предусматривается следующее положение: «Транспортировка товара осуществляется посредством перемещения трубопроводным транспортом по системе магистральных нефтепроводов ОАО АК «Транснефть».8 Что свидетельствует о стихийном переходе практики к термину «перемещение». Необходимо учитывать, что подобного рода разграничение терминов может вызвать применение различных коллизионных норм и повлиять на выбор применимого права.

Особая роль государства в данных правоотношениях, которая проявляется в суверенном праве не только на территорию, по которой проходит магистральный трубопровод, но и на все находящиеся энергоресурсы на своей территории, сужает сферу действия принципа «lex voluntatis» при выборе применимого права. Практика свидетельствует, что возрастающая роль норм, защищающих государственный суверенитет, приводит к тому, что складывающиеся правоотношения в сфере топливно-энергетического комплекса в целом тяготеют все более и более к национальным правовым системам страны грузоотправителя или страны грузополучателя. Одним из самых сложных аспектов остается то, что перемещение энергонгосителей по системе магистральных трубопроводов на практике осуществляется не по одному, а фактически по двум разным гражданско-правовым договорам — договору на поставку нефти или газа и договору на перекачку.

Как отмечает О.Н.Садиков, «при заключении договора на поставку газа или нефти оплачивается стоимость продукции, трубопроводная организация получает их в собственность (в оперативное управление). В случае заключения договора на перекачку оплачивается не продукция, а стоимость ее транспортировки»9. То есть, возникает сложноподчиненное коллизионное регулирование законом «территориальным» (распространяющимся на трубопровод) и законом «личным» (распространяющимся непосредственно на энергоноситель)10. Момент смены собственника у перемещаемого энергоносителя также порождает до сих пор неразрешенные с точки зрения доктрины международного частного права вопросы. На практике поставщик обязуется передать на узле учета нефти или газа (далее УУН) покупателю товар, который считается поставленным поставщиком и принятым покупателем по качеству и количеству с момента подписания акта приема-передачи. Однако недавние скандалы11, широко освещаемые в прессе, показали, что страны-транзитеры изменяют объемы перемещаемого груза без всяких на то правовых оснований и в этой связи вопросы применимого права становятся крайне актуальными для определения как меры ответственности, так и правового разрешения проблемы в целом. Покупателю выгодно применение территориального статута на весь маршрут следования товара, так как все возникающие проблемы будут находиться под «домашней» юрисдикцией; поставщику же, наоборот, гораздо выгоднее применять личный статут, который позволит не только распространить свое право на все этапы доставки, но и защитить себя от негативного влияния иностранного права.

Создание унифицированного договора, который бы регулировал частно-правовые отношения, осложненные иностранным элементом, при трансграничной транспортировке энергоносителей, позволило бы снять многие коллизионные вопросы, которые до настоящего времени остаются актуальными и не решенными, при том, что практика транснациональных нефтяных и газовых холдингов остается крайне закрытой, и не позволяет доктрине всецело проникнуть в изучение отдельных аспектов, перекладывая развитие системы нормативно-правового регулирования данного сектора экономике исключительно на государство.